Цветопреставление

«Кардифф» по-новому: красный+синий Иван Калашников проведал клуб из столицы Уэльса, который спасся от банкротства путем корректировки внешности. Несмотря на экономическую выгоду, болельщики приняли перекраску без особого энтузиазма, по прежнему считая «красных драконов» «синими ласточками». «Лучше бы я родился дальтоником!» – невысокий лысый крепыш по имени Нил рубил воздух огромными ладонями, глядя на спины болельщиков «Кардиффа», исчезавшие в турникетах «Сити Стэдиум». Приступ гнева у Нила вызвала пара подростков, натянувших одинаковые футболки с фамилией «Беллами» и номером 39, — но не потому, что ему чем-то не нравился один из лучших игроков в истории клуба. Просто одна из футболок была синей. Другая — красной. Красный — это первый сигнал, который подаст вам Уэльс. Когда автобус покатит по мосту Северн, накрывающему Бристольский залив, по бокам в воде будут мелькать красные буйки — до тех пор, пока красный дракон не оскалит свою пасть с гигантского флага на въезде в страну регби, овец и свистящего валлийского акцента. Красными будут ягоды шиповника у стен кардиффского замка и единственный «феррари» в городе, гордо припаркованный на главной площади; в общем, все, кроме синих футболок болельщиков «Кардифф Сити» – они уже 113 лет называют себя The Bluebirds, «лазурными птицами». Несмотря на красное лицо страны, столичный футбольный клуб всегда играл в синем — и в 1927-м, когда занимал второе место в чемпионате Англии, и в последние десять лет, куда поместились провал в четвертый дивизион и два кубковых финала. В этом не было ни путаницы, ни фронды — даже регбийные команды Кардиффа традиционно носили синее, а иконическая фотография Робина Фрайди (величайшего футболиста из тех, кого вы никогда не видели) в синей футболке стала одним из символом «Кардифф Сити»: она висит в подтрибунном помещении стадиона (правда, в цензурированном виде) и заодно красуется на обложке синглаотличной валлийской группы Super Furry Animals. Клубные цвета всегда были важным средством самоидентификации, и даже неизбежная коммерциализация, регулярно перекрашивающая вторые и третьи комплекты футболок, не отменила базовых понятий. Все знают, что цвета «Ливерпуля» – красные (хотя команде приходилось играть и в черном, и в зеленом, и в сером), а «Барселоны» – сине-гранатовые (постарайтесь забыть этот кошмарный градиент). Даже «Томь» несколько сезонов подряд играла в бело-синих футболках, но с трибун неслось «Вперед, бело-зеленые!». Но почему-то именно «Кардиффу» в XXI веке пришлось пережить два покушения на свои традиции. Первую попытку перекрасить клуб предпринял одиозный ливанский бизнесмен Сэм Хаммам, уже баламутивший английский футбол своим диким «Уимблдоном». В 2000 году он захотел переименовать «Кардифф Сити» в «Кардифф Кельтс», а заодно сменить синие цвета на красно-бело-зеленые — то ли для того, чтобы расширить фанатскую базу, то ли для того, чтобы просто повеселиться (в конце концов, мы говорим о человеке, который любил ставить подножки разминающимся игрокам соперника). Но совет директоров «Кардиффа» выступил против, и Хаммам унялся. Вскоре Хаммам продал клуб Питеру Ридсдэйлу, которому незадолго до того удалось спихнуть «Лидс» в самую глубокую финансовую пропасть Англии. Ридсдэйл профессионально приумножил долги «Кардиффа» и принялся искать нового инвестора. Инвестор нашелся в Малайзии — бизнесмен Винсент Тан привез в столицу Уэльса 35 млн фунтов, но решительно потребовал выполнить два условия. Первое — сменить синие цвета на красные, которые в Юго-Восточной Азии символизируют богатство, власть и удачу. Второе — поставить на эмблему клуба дракона, не чуждого Уэльсу и Малайзии одновременно. «Кардифф» находился на грани банкротства, поэтому условия пришлось принять. Представьте себе, что спартаковскому ромбику решили закруглить углы, а изящную динамовскую букву Д перерисовали в стилистике плакатов Родченко, при этом поменяв красный цвет на синий и наоборот — и вы поймете, как чувствовали себя болельщики «Кардиффа». На предсезонной встрече с руководством клуба они узнали, что их команда теперь будет играть в том числе для привлечения новых инвесторов из Азии, а на вопрос о том, действительно ли все эти перемены сработают, получили убийственный ответ от менеджера Алана Уайтли: «Я не знаю, я же не азиат». Когда на просмотр в «Кардифф Сити» приехала пара игроков из Малайзии, болельщики начали сдавать сезонные абонементы. «Это дурной знак, хуже быть не может, — объяснял мне Нил. – Все помнят, как «МЮ» облажался с китайцем Дуном Фанчжоу, а владелец «Ман Сити» Таксин Чиннават привозил в клуб тайцев — и все они выглядели идиотами». За несколько недель в кассы «Кардиффа» вернули 600 сезонок. Процесс удалось притормозить лишь за счет возвращения в клуб легенды местного футбола Крейга Беллами и увеличения зарплаты лидера команды Питера Уиттингема — чтобы тот не сбежал в премьер-лигу. Старт сезона в чемпионшипе еще больше сбил болельщиков с толку — их команда выиграла семь матчей из десяти и забралась на первое место, а Уиттингем клал голы со штрафных как рукой и держался в числе лучших бомбардиров, играя при этом опорного полузащитника. Продав душу дракону, «Кардифф» неожиданно взбодрился, победил во всех домашних встречах и вроде как должен был доказать фанатам очевидное: что бы они там себе ни думали, главное в современном футболе — это деньги; без них команда может оказаться в валлийской, а вовсе не в английской премьер-лиге. Ну, а красный цвет — всего лишь незначительная уступка, на которую надо согласиться. Но уникальность ситуации в Кардиффе как раз в том, что не все отмахнулись рукой от поналетевших красных драконов — кто-то сдал билет и сидит дома, кто-то продолжает ходить на футбол просто ради удовольствия (их большинство), а кто-то, как Нил, продолжает считать драконов синими ласточками. Ужасно интересно наблюдать именно за такими, полуопределившимися людьми, — как они до последнего цепляются за историю клуба, в то же время понимая, что он не сможет жить без будущего. Как ходят по клубному магазину, шарахаясь от излишне дружелюбных значков, на которых и флаг Малайзии, и флаг Уэльса, и эмблема «Кардиффа». Как хором фотографируются на железнодорожной платформе у скамейки в тех, правильных цветах. Как в ответ на объявление диктора о том, что на стадионе присутствуют очередные важные гости из Малайзии, орут кричалку «Овце**ы, овце**ы» – ту самую, которую обычно поют их соперники. Жизнь, как обычно, оказывается сложно нарисовать одним цветом, в ней важно видеть полутона и оттенки. После уверенной домашней победы Нил оттаивает, перестает коситься на подростков в красных футболках и ведет меня в паб отмечать. Он уже мечтает о выходе в премьер-лигу и иррационально верит, что клуб как-то сам собой вырулит на путь сохранения традиций, а в пабе возмущается тем, что я не вижу внешней разницы между пинтой Guinness и темного валлийского пива Brains — и в этот момент совершенно точно не жалеет, что умеет различать цвета.