Воднолыжник Шпак о войне: «Понял, если будет взрыв – ты либо откроешь глаза, либо никогда не проснешься. Отношусь к этому спокойней, чем раньше»
Беларусский воднолыжник Степан Шпак, который из-за политической ситуации в Беларуси вынужденно переехал в Украину, рассказал Telegram-каналу «О, спорт! Ты – мир!» о том, как стал относиться ко взрывам спустя почти полтора года с начала войны в Украине.
– От того дома в Днепре, куда прилетела ракета вы находились в полукилометре. Было осознание, что 14 января могло стать вашим последним днем в жизни?
– Не было. Вы знаете, со временем, живя в Украине во время войны, понял, что если будет взрыв, то ты либо откроешь глаза, либо уже никогда не проснешься. Я так к этому отношусь, грубо говоря, уже более рассудительно и спокойно, чем раньше.
Хотя в результате этого прилета погиб тренер по боксу [Михаил Кореневский]. Его жена до сих работает инструктором в фитнес-клубе, в котором я занимаюсь. Ее спасло лишь то, что она с детьми пошла гулять в парк, а ракета в это время прилетела как раз в ее квартиру. Муж находился там. Лично его не знал, но был наслышан. В Днепре, в том районе, многие его знали: кто-то у него тренировался, кто-то просто был знаком.
– В тот момент не пожалели, что вернулись в Днепр?
– Тогда только порадовался, что жена и сын не рядом, что они этого не видели и не слышали. Но о своем возвращении нисколько не жалел. Знаете, я же когда вернулся в августе, в первую же ночь тогда прилетело в город. И мне знакомые писали, что так меня поздравляют с приездом.
Ни после этого, ни в январе желания вернуться в Европу не было. Тем более я стал членом Украинской федерации воднолыжного спорта, и если бы уехал в ЕС, то все мои усилия были бы бессмысленными. Решил, что в любом случае продолжу помогать Украине и виду спорта достигать высоких показателей.
– Вы спали в ночь на 15 января?
– Спал, но когда засыпал, в глазах стояло пламя. Не звук взрыва, а именно пламя после взрыва. Закрывал глаза и видел перед собой ту вспышку.
– Это самый страшный день в вашей жизни?
– Если говорить о том, насколько близка была смерть, да, самый страшный. А вообще страшно каждый день, – сказал Шпак.
